Пусть течет кровь из носу в мире шоу бизнеса
Эта шутка, придуманная «Веселыми ребятами» — самой прикольной передачей на советском ТВ, — в начале 80-х годов прошлого столетия скорее проходила по разряду «их нравы», ибо шоу-бизнеса, как и секса, в Советском Союзе не было. Была…
Эта шутка, придуманная «Веселыми ребятами» — самой прикольной передачей на советском ТВ, — в начале 80-х годов прошлого столетия скорее проходила по разряду «их нравы», ибо шоу-бизнеса, как и секса, в Советском Союзе не было. Была целомудренная советская эстрада, решительно не заслуживающая кровопусканий. Нет, иногда, конечно, и там случались скандалы — одного популярного певца посадили за драку, другая народная любимица обматерила горничную в отеле. Тогда пресса разражалась гневными фельетонами, а оскандалившиеся персонажи на некоторое время исчезали с телеэкранов, поскольку моральная нечистоплотность и телеэкран воспринимались как вещи несовместные.
И вот как меняются времена и нравы — сегодня, напротив, скандал и есть главное событие для ТВ, а чтобы оставаться звездой, нужно просто вовремя предъявить скандал публике: «Круто! Ты попал на ТВ. Ты звезда! Давай народ удивим» — поется в фирменной песенке «Фабрики звезд», причем каким именно способом ты попал на ТВ и чем будешь народ удивлять, не уточняется. И так понятно.
О грядущей сенсации Андрей Малахов начал предупреждать зрителей заранее: «Вы увидите два интервью, о которых завтра будет говорить вся страна». В это время все другие страны говорили о катастрофе в Японии, о гражданской войне в Ливии — мало, что ли, событий вселенского масштаба происходит на нашем неспокойном шарике, от которых неуклонно смещается прежде незыблемая земная ось. Но Малахов точно знал, что земная ось нас не колышет и что наша страна будет говорить именно об этом — о скандале в благородном семействе Маши Распутиной.
Семейство, правда, оказалось отнюдь не благородным и забрызгало экран даже не кровью из носу, а иной, куда более вязкой и пахучей субстанцией, смакование которой мастер своего дела Малахов растянул аж на два вечера.
Изрядно подзабытая народом Маша, которую, казалось, уже давно отпустили в Гималаи, вняв ее хриплым мольбам, материализовалась на экране в качестве несчастной матери, дочь которой «встала на тропу, как грытся (так!), адову и стала, как грытся, гадить своей матери, скооперировавшись с этим псом подзаборным, как грытся, ее биологическим папашей». А она, Маша, чего только для этой «конченой негодяйки» не делала: «У нее и повар был, и няньки-мамки. Как грытся, спала на дорогих кроватях, укрывалась дорогими покрывалами». Малахов восполняет пробелы в не очень связном повествовании героини собственными проникновенными комментариями: «Будучи верующим человеком, Маша решила обратиться к Богу и отвезла дочь в монастырь». Маша подхватывает: «Я взмолилась: Господи, помоги, что мне с этой идиоткой делать?» Господь, видимо, шокированный такой небогоугодной лексикой, помогать не стал. И тогда Маша Распутина сказала дочери: «Или ты, мерзавка, со мной, или с этим, как грытся, подонком». В итоге отвернулись от «мерзавки» и Господь, и Маша, и «этот, как грытся, козел», и очутилась она в психбольнице, где ее и отловила съемочная группа. И вот уже «роскошная блондинка», превратившаяся, по выражению Малахова, в «серую мышь», просит прощения у мамы, клянет папу и обещает исправиться. Но не тут-то было. Лимит терпения мамы исчерпан: «Вот, как грытся, Бог, вот порог. Живи, как знаешь». Скупые женские слезы с жирно подведенных глаз Маша аккуратно промокнула изящным платочком.
А взволнованный Малахов, сам едва сдерживая слезы, в финале первой серии поведал публике: «Все интервью Маша Распутина мужественно держалась и старалась не заплакать. В конце она попросила выключить камеру и заплакала так, как умеют плакать только женщины в русских деревнях». Народ в студии тоже почти рыдал, но ждал продолжения.
И оно последовало. На следующий день в студию пришел тот самый «пес подзаборный» — бывший муж Маши Распутиной, и тут уж программа покатилась по привычным рельсам: все орали, размахивали руками, обвиняя «биологического папашу» в инцесте, корысти и квартирном мошенничестве.
В общем, программа удалась! Рейтинг, как и ожидалось, запредельный. Зрители приобщились к заманчивому миру шоу-бизнеса и с удовлетворением констатировали, что знаменитые тоже плачут. Что стало с «непутевой дочерью», которая, по словам Малахова, исчезла из психушки, уже никого не волнует, а папаша-совратитель вроде даже готов пройти испытание на детекторе лжи, и это, без сомнения, станет еще одним событием, о котором будет говорить вся страна.
Павел Селин в программе «Последнее слово», которая переехала с воскресного дня на субботний вечер, тоже заглянул в мир шоу-бизнеса. Здесь откровенничала сегодняшняя зэчка, а прежде концертный директор Софии Ротару Ольга Коняхина, якобы нагревшая певицу на кругленькую сумму. Ей уже терять нечего — вот она и рассказывала, как получала чемоданы с миллионами наличных и как потом эти чемоданы народная артистка перевозила на Украину без всяких таможенных досмотров. Об уплате налогов и речи не было. Нет и поныне.
Небезызвестный Отар Кушанашвили так и заявил: «А потому что это х…ня! Получал черный нал, буду получать до конца дней и не пойду платить налоги!» Остальные славные представители шоу-бизнеса, хоть и не были столь же откровенны, держались уверенно, посмеивались, ерничали — и впрямь, зачем им, таким великим, платить налоги?
Выяснилось также, что сильные мира сего тянутся к прекрасному и любят артистов не меньше, чем простые люди. Поэтому порой приглашают звезд на свои праздники, а те с удовольствием выступают перед ними бесплатно. Ну, а сильные мира сего в благодарность за это прощают артистам мелкие прегрешения в виде неуплаты налогов в особо крупных размерах.
«Это и называется коррупция», — жестко констатировал ведущий Павел Селин, припомнив самого знаменитого сидельца страны, который точно знает, как трепетно государственные чиновники относятся к налоговым недостачам, когда захотят. В данном случае — не хотят, ибо, по мнению Селина, существует тайный сговор воротил шоу-бизнеса и больших чиновников, обоюдоприятный и обоюдовыгодный.
И вот, казалось бы, все об этом гнусном мире известно. Здесь правит черный нал, здесь кидают друг друга без зазрения совести, здесь не стесняются публично полоскать грязное белье… И пусть, действительно, течет кровь из носу… Но то же ТВ, одной рукой разоблачая его свинцовые мерзости, другой — создает розовую сказку, на которую клюют все новые и новые наивные жертвы, готовые отдать последнее за шанс прикоснуться к «прекрасному». Сейчас вот Примадонна набирает очередную «фабрику звезд» для шоу «Фактор «А» на канале «Россия». На кастинг приезжают жаждущие славы со всей страны, стоят в многокилометровых очередях, трепещут. А что? Маша Распутина тоже в свое время приехала из глубинки и работала на обычной, а не на звездной фабрике. Могла, говорит, стать «бомжой», а стала Машей Распутиной, откровениям которой жадно внимает страна. Чем не пример для подражания, особенно когда другие примеры брать-то и неоткуда.
Источник
О грядущей сенсации Андрей Малахов начал предупреждать зрителей заранее: «Вы увидите два интервью, о которых завтра будет говорить вся страна». В это время все другие страны говорили о катастрофе в Японии, о гражданской войне в Ливии — мало, что ли, событий вселенского масштаба происходит на нашем неспокойном шарике, от которых неуклонно смещается прежде незыблемая земная ось. Но Малахов точно знал, что земная ось нас не колышет и что наша страна будет говорить именно об этом — о скандале в благородном семействе Маши Распутиной.
Семейство, правда, оказалось отнюдь не благородным и забрызгало экран даже не кровью из носу, а иной, куда более вязкой и пахучей субстанцией, смакование которой мастер своего дела Малахов растянул аж на два вечера.
Изрядно подзабытая народом Маша, которую, казалось, уже давно отпустили в Гималаи, вняв ее хриплым мольбам, материализовалась на экране в качестве несчастной матери, дочь которой «встала на тропу, как грытся (так!), адову и стала, как грытся, гадить своей матери, скооперировавшись с этим псом подзаборным, как грытся, ее биологическим папашей». А она, Маша, чего только для этой «конченой негодяйки» не делала: «У нее и повар был, и няньки-мамки. Как грытся, спала на дорогих кроватях, укрывалась дорогими покрывалами». Малахов восполняет пробелы в не очень связном повествовании героини собственными проникновенными комментариями: «Будучи верующим человеком, Маша решила обратиться к Богу и отвезла дочь в монастырь». Маша подхватывает: «Я взмолилась: Господи, помоги, что мне с этой идиоткой делать?» Господь, видимо, шокированный такой небогоугодной лексикой, помогать не стал. И тогда Маша Распутина сказала дочери: «Или ты, мерзавка, со мной, или с этим, как грытся, подонком». В итоге отвернулись от «мерзавки» и Господь, и Маша, и «этот, как грытся, козел», и очутилась она в психбольнице, где ее и отловила съемочная группа. И вот уже «роскошная блондинка», превратившаяся, по выражению Малахова, в «серую мышь», просит прощения у мамы, клянет папу и обещает исправиться. Но не тут-то было. Лимит терпения мамы исчерпан: «Вот, как грытся, Бог, вот порог. Живи, как знаешь». Скупые женские слезы с жирно подведенных глаз Маша аккуратно промокнула изящным платочком.
А взволнованный Малахов, сам едва сдерживая слезы, в финале первой серии поведал публике: «Все интервью Маша Распутина мужественно держалась и старалась не заплакать. В конце она попросила выключить камеру и заплакала так, как умеют плакать только женщины в русских деревнях». Народ в студии тоже почти рыдал, но ждал продолжения.
И оно последовало. На следующий день в студию пришел тот самый «пес подзаборный» — бывший муж Маши Распутиной, и тут уж программа покатилась по привычным рельсам: все орали, размахивали руками, обвиняя «биологического папашу» в инцесте, корысти и квартирном мошенничестве.
В общем, программа удалась! Рейтинг, как и ожидалось, запредельный. Зрители приобщились к заманчивому миру шоу-бизнеса и с удовлетворением констатировали, что знаменитые тоже плачут. Что стало с «непутевой дочерью», которая, по словам Малахова, исчезла из психушки, уже никого не волнует, а папаша-совратитель вроде даже готов пройти испытание на детекторе лжи, и это, без сомнения, станет еще одним событием, о котором будет говорить вся страна.
Павел Селин в программе «Последнее слово», которая переехала с воскресного дня на субботний вечер, тоже заглянул в мир шоу-бизнеса. Здесь откровенничала сегодняшняя зэчка, а прежде концертный директор Софии Ротару Ольга Коняхина, якобы нагревшая певицу на кругленькую сумму. Ей уже терять нечего — вот она и рассказывала, как получала чемоданы с миллионами наличных и как потом эти чемоданы народная артистка перевозила на Украину без всяких таможенных досмотров. Об уплате налогов и речи не было. Нет и поныне.
Небезызвестный Отар Кушанашвили так и заявил: «А потому что это х…ня! Получал черный нал, буду получать до конца дней и не пойду платить налоги!» Остальные славные представители шоу-бизнеса, хоть и не были столь же откровенны, держались уверенно, посмеивались, ерничали — и впрямь, зачем им, таким великим, платить налоги?
Выяснилось также, что сильные мира сего тянутся к прекрасному и любят артистов не меньше, чем простые люди. Поэтому порой приглашают звезд на свои праздники, а те с удовольствием выступают перед ними бесплатно. Ну, а сильные мира сего в благодарность за это прощают артистам мелкие прегрешения в виде неуплаты налогов в особо крупных размерах.
«Это и называется коррупция», — жестко констатировал ведущий Павел Селин, припомнив самого знаменитого сидельца страны, который точно знает, как трепетно государственные чиновники относятся к налоговым недостачам, когда захотят. В данном случае — не хотят, ибо, по мнению Селина, существует тайный сговор воротил шоу-бизнеса и больших чиновников, обоюдоприятный и обоюдовыгодный.
И вот, казалось бы, все об этом гнусном мире известно. Здесь правит черный нал, здесь кидают друг друга без зазрения совести, здесь не стесняются публично полоскать грязное белье… И пусть, действительно, течет кровь из носу… Но то же ТВ, одной рукой разоблачая его свинцовые мерзости, другой — создает розовую сказку, на которую клюют все новые и новые наивные жертвы, готовые отдать последнее за шанс прикоснуться к «прекрасному». Сейчас вот Примадонна набирает очередную «фабрику звезд» для шоу «Фактор «А» на канале «Россия». На кастинг приезжают жаждущие славы со всей страны, стоят в многокилометровых очередях, трепещут. А что? Маша Распутина тоже в свое время приехала из глубинки и работала на обычной, а не на звездной фабрике. Могла, говорит, стать «бомжой», а стала Машей Распутиной, откровениям которой жадно внимает страна. Чем не пример для подражания, особенно когда другие примеры брать-то и неоткуда.
Ирина Петровская
Новая газета
Источник
Дата публикации: 01.2008
Прислал: Ad
Источник: Dark City #18, 2004
Про шоу-бизнес можно говорить с кем угодно, даже с водителем асфальтоукладчика
— всякий имеет на это определённые взгляды. Быть может, это тоже интересно,
и мы даже когда-нибудь так и поступим, но не теперь. Ибо у нас есть
возможность лучше — побеседовать с тем, кто живьем сварился в котле
этого самого бизнеса и не только остался человекам, но и сумел выстроить
ему сильную оппозицию. Итак, на связи — глава CLAN OF XYMOX Ронни Моорингс.
Еще в 1984 году вы появились на лейбле 4AD вместе с Cocteau Twins
и Dead Can Dance, и это было неплохо. Во всяком случае, это гарантировало
вам контракт с такой крупной компанией как PolyGram. Считаешь ли ты
это удачей?
«И да, и нет. Вначале я чувствовал себя ребёнком в кондитерской
— огромный бюджет, студия на выбор, видеоклипы без проблем, всё без
проблем — пока тебя не зашкалит, скажем, за миллион. Штука в том, что
ты становишься вечным должником — если только тебя не зовут Майкл Джексон
или типа того. Большинство артистов ужасно несчастны, они постоянно
чувствуют давление и страх быть отлучёнными от «корыта». В
раскрутку вкладываются огромные деньги, которые с «обычных»
продаж никогда не возвращаются. Тогда лейбл просто «сливает»
артиста, как воду в унитазе, списывает расходы и подыскивает замену.
Я получил этот урок в самом жёстком и наглядном виде. Хотя свобода моего
творческого самовыражения была оговорена контрактом и никто не сидел
у меня за спиной в студии, когда ты на таком лейбле, твою музыку обсуждают
и рассматривают как товар. Поневоле начнёшь сомневаться: преследовать
их цели, а не свои, или как? А их цель — продать миллионы копий/чего
мне совершенно не надо».
Альбом «Twist Of Shadows» (1989) разошёлся в количестве
300000 копий; «Phoenix» показал худший результат. Поэтому
вас «слили» с PolyGram?
«Мы успели отработать контракт, а они закрыли тот экспериментальный
подлейбл Wing, на котором мы и были подписаны. Мы продали тьму альбомов,
но для мейджора интересны только продажи, исчисляемые миллионами. Во
время записи «Phoenix» куча советчиков учила меня, в каком
направлении следует развивать группу. Поэтому уже на «Phoenix»
был заметен танцевальный крен, это было модным. Тогда я жил в Лондоне,
и вся атмосфера там была такой, что заниматься музыкой стоило лишь для
того, чтобы в итоге оказаться на вершине хит-парадов — ты попадал в
ловушку. И я решил организовать собственный лейбл, чтобы никто не доканывал
меня…»
Речь идёт, насколько я понимаю, о Xymox Control?
«Да — Xymox Control. Я занимаюсь творчеством Jesus Complex (проект
Damon Fries, нашего звукоинженера); Sophya — это мой первый контракт,
у них уже два альбома; самый последний релиз лейбла — Dark Runner из
Афин. Сейчас мы готовим издание диска Boudoir — этереал с женским вокалом.
Я не искал все эти группы специально, просто уже знал всех этих людей.
Так же работал и 4AD на заре своей карьеры…»
Но работы Клана выходят, тем не менее, на немецком лейбле Pandaimonium!
«Мне повезло, это действительно независимый лейбл и там работает
мой друг. Я встретил Стефана с Pandaimonium давно, когда он работал
на Tess Records, и мы друг другу действительно понравились. Мы подметили
тенденцию мейджоров подписывать самые значительные группы с независимой
сцены и решили как-то сопротивляться. Я продал лицензию на свои работы
Pandaimonium и Metropolis Records. Оба лейбла имеют достаточно мощный
вес на своих территориях и идут в авангарде подобных. Их задача — выпуск,
продажа, реклама. А моя — сделать альбом. При этом я не думаю, что существуют
андеграундные лейблы, работающие значительно лучше или имеющие значительно
большие продажи. Во всяком случае, и у нас немало сделано, скажем, альбомы
выходят в России».
Россия испокон веков славится своим диким пиратским рынком, как
ты относишься к пиратам и их продукции?
«Художник посвящает музыке всю свою жизнь, а пираты грабят его.
К тому же пиратские диски всегда хуже по качеству, лейбл не может контролировать
качество, там могут быть всякие вирусы — таков образ действий этих людей,
причинять вред всем и вся! Но теперь у нас есть официальные партнёры
в России (Irond Ltd.), и я уверен — они ненавидят пиратов не меньше
меня. И, кстати, я ненавижу и людей, покупающих пиратские диски — они
не только не поддерживают артиста, но и разрушают его карьеру».
А если пираты не тупо копируют твои релизы, а издают какие-то редкие
или концертные записи в виде бутлегов?
«Бутлегеры — всё равно воры, они действуют без согласия артиста
и лейбла, кроме того, посягая на художественную целостность произведений.
Одно дело — записи на концерте, которые люди делают для себя, но в тот
момент, когда они начинают продавать их, они становятся пиратами, берущими
чужой талант на абордаж».
Именно желание всё взять в свои руки заставило тебя ещё и обустроить
собственную студию Torture Chamber?
«Там мне легко работать — 2 мощных компьютера Mac G4 с программным
обеспечением Logic Platinum — всё, что надо для записи и обработки музыки.
Дело в том, что я никогда не сяду и не стану ничего делать без вдохновения,
не буду, искусственно выискивать слова и звуки. Раньше было иначе —
передо мной стояли сроки, но всё равно ничего не выходило, проще было
плюнуть на всё, чем превозмочь себя. Музыка идёт из сердца, а ему, как
известно, не прикажешь… Теперь можно пойти в студию когда угодно и
быть там сколько угодно — все кошмары 10-летней давности со спешкой
и нервозностью остались в прошлом. Первым альбомом, который я делал
(микшировал) был концертник, затем «Notes From The Underground»,
теперь «Farewell»».
Новый альбом добился уже больших успехов в прессе и хит-парадах,
чем предыдущий. В чём секрет такого успеха?
«На нём вы найдёте множество разноплановых композиций, каждая сделана
в своеобразной манере, но все звучат как типичный Clan Of Xymox. Я хотел
свежего, нового звука, не собирался повторять то, что делал раньше.
Со дня основания проекта я комбинировал гитары и синтезаторы, это была
отправная точка моей музыки. Стиль не раз менялся за годы, мы производили
множество экспериментов, но всегда была основа звука, которая позволяла
узнавать мои песни, когда они играют, скажем, в клубах. Я написал часть
материала в направлении «дарк электро», но есть и другие,
где ведущим инструментом является гитара, а не клавишные. «Into
Extremes», например, более «готик-рок», a «One More
Time» скорее «дарквейв». Но все они будут звучать актуально
всегда, ведь в их основе — базовые инструменты «.
Почему последние сингл и альбом названы «There Is No Tomorrow»
и «Farewell» («Завтрашнего дня нет» и «Прощание»)?
Уж не решил ли ты завязать с Кланом?
«Я всегда с опаской подходил к подбору названий, потому что людям
свойственно отыскивать в них какие-то скрытые послания… Слово «прощание»
для меня просто наполнено эмоциональной силой, прощание — это то, что
каждый пережил в своей жизни. Эмоции, которые испытывают люди, утрачивая
друг друга — одни из самых сильных, это самый печальный опыт в жизни.
Самые большие драмы в истории человечества разыгрываются на этой ниве,
это и то неисчерпаемый источник вдохновения — чувство потери. Конечно,
я не исключение. Но, должен признать, что в названии есть свой сарказм
и цинизм — в тот момент я много размышлял и спорил с другими о музыкальной
индустрии и путях её развития. Большинство групп ожидает мрачное будущее
— их кидают лейблы, или они просто разоряются, и вообще в наше время
эта индустрия непредсказуема. Если все станут свободно копировать музыку,
не станет ни лейблов, ни магазинов, вообще ничего — вот я имел ввиду
под этим названием. При этом развитие ситуации, таким образом, теоретически
возможно, как раз к тому времени, когда должен подоспеть новый альбом
— уже к 2005 году».
Тем не менее, ты не опускаешь рук: помимо Клана, лейбла и студии
занимаешься ди-джейством, делаешь ремиксы для других групп, организовал
уже несколько фестивалей Goth AM в Амстердаме…
«Просто я отчётливо понял, что единственный способ делать музыку
— следовать своим собственным взглядам, а не чьим-то ещё. Конечно, быть
независимым артистом не означает жить в райских кущах, но это — единственный
путь! 10 лет назад вся сцена испытывала кризис, в конце 90-х стало лучше.
Много групп осталось, много появилось — причём, с довольно занятными
концепциями. Во всяком случае, меня всё устраивает больше — люди снова
стали больше думать именно о музыке».
Юра «Хирург»
Источник
