Кровь из носа после облучения

Больные не умеют разговаривать с врачами, врачи – с больными. В результате лечение рака пугает не меньше, чем сама болезнь. Чтобы это исправить, мы открываем «Школу пациентов». Задавайте ваши вопросы!

Школа пациентов: совместный проект портала «Милосердие.ru» и Региональной пациентской организации «Рак лечится» (Санкт-Петербург).

Место проведения: Санкт-Петербургский клинический научно-практический центр специализированных видов медицинской помощи (онкологический).

Участники: пациенты с различными онко-диагнозами.

Автор идеи: журналист и пациент Вероника Севостьянова.

Тема выпуска: лучевая терапия

На вопросы пациентов в этом выпуске отвечает Александр Владимирович Кириллов, врач-радиолог высшей категории, заведующий дневным стационаром радиологического отделения.

Это та же радиация, что и в Хиросиме?

— Скажите, доктор, радиация, которой нас облучают это та же самая опасная радиация, которая убила многих в Хиросиме и Чернобыле? Или другое облучение? Полезное?

— Мы с вами сегодня и собрались, чтобы поговорить о лучевой терапии. Потому что, кода говорят  «хирургия» люди более-менее понимают, что это такое. И в случае с химиотерпией какое-то понимание есть. А нас, радиологов, люди обычно боятся, напуганные рассказами о мировых катастрофах. И иногда даже лучевой терапии пытаются избежать. И поэтому хотелось бы начать с простейшего, что же включает наш метод, зачем он нужен и так ли он опасен как кажется на первый взгляд.

Вот, например, часто нас спрашивают, когда узнают, что курс у кого-то пять недель, у кого-то шесть: «Доктор, а почему нельзя за один раз провести?». И тогда мы как раз и вспоминаем про Чернобыль и объясняем, что «за один раз» это как раз и будет катастрофа локального масштаба.

— А красное вино обязательно пить, чтобы вывести радиацию? И пить надо только сухое красное вино?

— Красное вино надо пить только в кино и за игрой в домино. Шучу, шучу. Но я знаю, что много о вине в Интернете пишут. А вообще не надо специально пытаться бороться с радиацией. Еще раз уточню, вы не источники радиации, не надо из себя что-то выводить, ведь в вас ничего и не вводят. Вы копите лишь эффект от нашего лечения. А значит, пить красное вино можно исключительно для удовольствия и когда есть повод. И только для хорошего настроения.

— А может и не нужна всем лучевая терапия?

— Совершенно точно, что порядка 80 -90% онкологических больных в той или иной степени нуждаются в лучевой терапии. И именно поэтому метод наш достаточно распространен.

И первое и единственное, что нужно понять сразу чтобы было легче и вам, и врачам, которые с вами будут заниматься, что лучевая терапия, которая проводится на медицинских установках, не опасна. Она не превращает вас в источник радиации. Она работает с опухолевыми клетками. Главное, что надо уяснить, что и для себя и для окружающих вы абсолютно безопасны в тот период, когда проходите курс. А именно это является для многих камнем преткновения. Начинают переживать: «Как же родственники, как же маленькие дети, которые рядом». Доходит иногда до абсурда. Есть у нас пациенты, которые сжигали одежду, в которой приезжали к нам на лечение в Центр.

Без нашего метода не обойтись. И лучевая терапия, хотя и наносит определенный вред организму, но совершенно точно не делает вас изгоями, опасными для общества.

«Сгорела кожа»

— Так ведь становится понятно, что это опасно, даже по тому, как тело реагирует. Ожоги появляются, глотать тяжело, в горле все как будто сожжено, хотя облучают грудную клетку.

— Да, ожогов часто боятся. Ожоги случаются. Есть прогнозируемые осложнения. Есть то, что происходит спонтанно, что мы спрогнозировать не можем. Бывают острые реакции, и бывают отсроченные. Как правило, мы стараемся проговорить все эти моменты.

Почему ожоги именно на коже? Потому что кожа это первое, что сталкивается с ионизирующим излучением,  это первый барьер, который первым и страдает. Возникает реакция, но не больше, чем реакция, возникающая и при солнечных ожогах. А значит, и бороться с ней возможно.

Есть неприятные моменты и со стороны желудочно-кишечного тракта в виде изменений стула. Бывают и болевые ощущения.

Наш метод (дистанционная лучевая терапия на линейном ускорителе электронов) основан на том, что мы действуем на быстро делящиеся клетки.  А в организме человека быстроделящиеся клетки они, как правило, находятся либо в эпителии, либо это опухолевые клетки. И тут мы снова вспоминаем, что именно поэтому при лечении в том числе страдает кожа, ведь это эпителий, страдает слизистая, это тоже эпителий. И возникают те неприятные ситуации, которые сопровождают наше лечение.

Но все это достаточно индивидуально, и вы должны понимать, что не бывает стандартного подхода именно к осложнениям. У Иванова, Сидорова и Петрова будет все по-другому, чем у вас.

А есть пациенты, у которых вообще не возникает никаких реакций. Не надо себя заранее программировать на худшее.

— А у меня, доктор, реально сгорела кожа. Вы делали мне двадцать пять сеансов, а уже сеансов через семнадцать кожа была как кипятком ошпаренная. Это единичный случай? А мне кажется, что это у большинства. И что нам делать?

— Особенности кожи индивидуальны. Чаще всего страдают голубоглазые блондины. Но есть исключения. И мы возвращаемся к словам, что у каждого из вас все будет по-разному. Если есть кожный дискомфорт во время лучевой терапии, необходимо в первую очередь поставить в известность своего лечащего врача, и врач назначит лечение. Самолечением заниматься не нужно.

Существуют мази, кремы, пены. Но не во все временные промежутки их можно использовать. И как правило мы используем нежирные кремы. Потому что жирная пленка искажает ход луча и соответственно появляется дополнительное электронное облучение от этой пленки и ожог лишь усугубляется. То есть жирными кремами можно себе навредить, если самому себе назначать кремы которые «кому-то когда-то помогали».

— На следующий день после облучения я сморкаюсь, и у меня из носа кровь идет.

— Это вполне естественно. Это то, о чем мы говорили. В вашей ситуации облучается кожа и под ней слизистая носового хода, которая представляет собой молодые быстроделящиеся клетки, они тоже страдают. Поэтому сосуды там лопаются. Как правило, по прошествии двух-трех недель эти негативные реакции уходят, и вы об этом навсегда забудете. Это естественное осложнение, такие осложнения мы ожидаем.

— Моя родственница лечится у себя в маленьком городке, у них один врач на отделение и ему некогда отвечать на вопросы. Скажите все-таки чем мазаться-то? Ну хотя бы самое безопасное средство для кожи?

— Снимает кожные реакции, как правило, пена «Пантенол». Пена, или иногда это называется спреем, то что продается в баллоне. Она не жирная. А после лучевой терапии, то есть когда уже закончен курс и есть изменения на коже можно применять «Бепантен», это детская мазь. И она как раз жирная, она густо покрывает кожу. Но повторюсь, жирные средства можно применять уже после полного прохождения всего курса, когда уже нет лучевого воздействия.

Детский жирный крем тоже неплохо снимает все неприятные явления после лечения. Как правило после лучевой терапии кожные реакции уходят примерно на протяжении недели, двух, трех. Опять же в зависимости от особенностей кожи.

Внутриполостная лучевая терапия – что это?

— У меня подруга лечилась в Казахстане в Алма-Ате. Ее закрывали в отделении на все время лечения. А она только родила. И ее маленькую дочку показывали ей через стекло двери отделения. И весь период лечения она провела в клинике, потому что врачи как раз говорили, что это опасно и нельзя находиться с маленьким ребенком.

— Есть дистанционная лучевая терапия, то что делаем мы, а существует лучевая терапия, когда препарат радиационный вводится в организм человека. Вот в такие моменты да, пациент опасен. Хотя тоже не на протяжении всего курса. Но мы в нашем Центре такой методикой не обладаем и такие процедуры не проводим.

— У вас более слабая лучевая терапия, чем в Алма-Ате?

— Нет, просто существует дистанционная лучевая терапия, существует внутриполостная лучевая терапия, внутритканевая. Возможна и лучевая терапия, когда вводится радиоактивное вещество в кровь и с током крови оно распределяется же по организму. Таким образом, например, лечатся костные изменения, при помощи стронция. Стронций, уже находясь в костях, продолжает распадаться и излучать. И вот в такие моменты пациенты, действительно, опасны. Но это происходит короткий период времени. (В нашей клинике нет циклотрона и нет таких больных.)

Меня лечат не так, как подругу

— У меня рак матки. Мою подругу лечили от рака в другом городе. Ей радиацию вводили каким-то аппаратом. Это лучше, когда изнутри лечат? Мне тоже так будут делать? К чему готовиться?

— Одно дополняет другое. Есть разные болезни и разные методики. Так что опять возвращаемся к словам, что не надо пытаться проецировать что-то происходящее с другими, что это и у вас произойдет. Вы все абсолютно разные, у всех разные заболевания, даже если звучит, вроде бы одинаково, то гистологические варианты будут разные и подходы к каждому больному будут разные.

Кому-то нужна сочетанная лучевая терапия, когда используется терапия и дистанционно, и внутриполостная. Кому-то только дистанционная понадобится. Другим контактная, это когда кожные образования лечатся. В данной ситуации нельзя говорить – лучше или хуже. Есть только «правильно или неправильно в конкретном случае».

Зачем рисуют метки?

— А зачем расчерчивают перед лечением? Вы помните, вы как-то через компьютер искали на мне точки и потом их отметили прямо на теле. Так же не только меня расчерчивают? Мы сравнивали рисунки, у многих они были.

— Не только вас. Хотя иногда бывают заболевания, когда нам не требуется такая подготовка с помощью компьютерной томографии, как было сделано у вас. А в вашем случае это было нужно. И с помощью компьютерной томограммы мы сделали 3D-модель вашего тела, и на основании этой 3D модели физический отдел, физики, сделали расчеты лечения.

— А мыть эти метки можно? А то одна медсестра говорила, что можно, вторая, что ни в коем случае. Кого слушать-то?

— Нет, стирать метки с тела нельзя. А если при купании они все же стираются, то мы их подрисовываем. Потому что это важная разметка. Наверное, было бы проще, если бы это был татуаж, но думаю, что не все больные согласятся получить такую татуировку на долгую память. А так, у кого-то кожа жирная, у других – сухая. И потому рисунок у кого-то хорошо держится, а у кого-то нет.

После лечения: что есть и можно ли в баню?

— У меня аденома простаты. Я заранее перед встречей подготовил вопросы. Вот у меня записано. Питание? Загар? Баня? Состояние здоровья, тонус? Лекарства? Витамины какие надо пить?

— Давайте начнем с питания. В момент лечения лучше питаться усиленно. Причем это всех касается. Какое бы лечение вы не получали, хирургическое, химиотерапевтическое или лучевое необходимо в избытке получать жиры, белки и углеводы. Стараться даже не поститься.

К врачу? К врачу обязательно постоянно ходить. Как правило, покидая нашу больницу, многие считают, что заболевание вылечено и «я побежал». Так вот, если вы выпадаете из динамического наблюдения врача онколога по месту жительства или у нас, здесь, — то тут же и начнутся неприятности. А все рецидивы, которые обнаружены в раннем периоде тоже подлежат лечению.

Про баню. Баня это физиотерапевтическое воздействие, поэтому это увеличивает заведомо риск возобновления заболевания, с которым мы с вами вместе пытаемся бороться. И загара лучше избегать.

— А нужны в семье отдельная посуда, отдельные приборы?

— Повторюсь, что и для себя и для окружающих вы абсолютно безопасные люди, не требующие изоляции. Вы ничем не отличаетесь от остальных. Просто именно в данный момент вы нуждаетесь в лечении.

Хирургия или облучение?

— А когда врач говорит, что вы можете выбирать или хирургия и лучевая терапия, или без хирургии, но более усиленная лучевая. Что лучше выбрать? И как пациенту понять, что лучше?

— Да, есть такие заболевания, когда лучевая терапия с хирургическим методом равнозначны и равнозначно заменимы. И если по каким-то причинам невозможно сделать оперативное вмешательство, в силу общего состояния пациента, то тогда мы идем на лучевую терапию.

Иногда бывают ситуации, когда наоборот лучевую терапию по соображениям общего состояния пациента провести невозможно, и мы вынуждены делать операцию. Все индивидуально. Не бывает такого, что только строгий стандартный подход. Мы всегда на чаше весов взвешиваем пользу и вред лечения. Если вред сильнее, то проведем, например, химиотерапевтическое воздействие, чтобы отсрочить радиационное вмешательство и чуть позже уже провести лучевую.

— А второй раз могут облучать один и тот же орган? Если случился рецидив именно в нем?

— Иногда да. Но это уже совсем очень индивидуально. Это достаточно рискованное мероприятие.

Облучение и обследования – можно ли совмещать?

— Скажите, доктор, если я прохожу лучевую терапию могу я в это же время проходить компьютерную томограмму, УЗИ, МРТ или проверять кости? Или это мешает одно другому?

— Вы сейчас назвали абсолютно разные методы обследования. МРТ можно делать, невзирая на лучевую терапию. Компьютерную томографию, если область небольшая, можно совместить с сеансами. А если нужно обследовать две и больше области, то лучше пропустить КТ, потому что лучевая нагрузка будет слишком велика.

В случае с остеосцинтиграфией, проверкой костей, вам будет введен радиофармпрепарат, и вы какое то время небезопасны для окружающих, поэтому лучше повременить, дабы не подвергать воздействию окружающих, а себя дополнительным воздействием.

Поэтому, когда какие-то обследования у вас запланированы или вы хотите их провести, находясь на лучевом лечении, вам необходимо обязательно согласовать это с лечащим врачом.

— То есть это просто потому, что небезопасно? Но результаты обследований не будут искажены из-за лучевой?

— Не всегда. И КТ и МРТ могут показать неверные результаты, например, из-за отека ткани.

В больнице или дома? В России или за границей?

— А в чем разница лечения в стационаре и амбулаторно?

— В моем понимании лечение лучше проходить амбулаторно, потому что больничные стены еще никого не вылечили. Но есть разные жизненные ситуации, когда тяжело добираться до клиники, когда финансово дорого каждый день добираться.

Редко, но случается, когда психологически человек себя ощущает более защищенным, находясь постоянно в больнице. Но лучше все же проходить лечение амбулаторно, потому что при лучевой терапии пациенты чувствуют себя вполне нормально и физически активно.

— У нас в клинике хорошая техника? И вообще в стране?

— Все познается в сравнении. В мире, конечно, есть и лучше аппараты, более современные. Но то что есть у нас, позволяет нам оказать помощь всем больным, которые к нам обращаются.

— Это не ответ. Ну, давайте честно разговаривать. Скажите, за рубежом лучше все же аппараты? Мы сейчас не хотим притворяться и говорить «ах как у нас в стране все хорошо». Мы хотим жить. И каждый из нас хоть раз и думал «а может все продать и уехать лечиться в другую страну?»

— В плане качества самого лечения так или иначе все зависит скорее от врачей, а не только от техники. Совершенствование аппаратуры ведет к снижению возможных негативных побочных эффектов. А сам результат он все равно везде один. То есть лечебные программы, протоколы, которые мы используем (по крайней мере, в нашей больнице), такие же, как в Европе, как в Америке, как во всем мире.

Ну и у нас есть то, что есть. И другой аппаратуры нам не покупают. А за границей возможно лучше техника в плане минимизации риска осложнений.

— У меня очень сильная усталость после каждого курса лучевой. Это только у меня так? Почему?

— То, что вы ощущаете сильную усталость, означает, что копится общий эффект. Разрушаются клетки, клетки выбрасывают токсины и соответственно накапливается усталость, возникает сонливость. Со временем организм восстанавливается.

Задайте ваш вопрос!

Вы можете задать вопрос для следующего выпуска Школы пациента. В ближайшие семь дней читатели «Милосердия.ru» могут задать любые вопросы о процедурах химиотерапии. О том, что волнует тех, кто сейчас проходит лечение. Тех, кому только предстоит химиотерапия в любой из клиник России и мира. Тех, кто поддерживает своих родных и близких в этой борьбе.

А уже 29 марта в рамках совместного проекта благотворительного портала «Милосердие.ru» и региональной пациентской организации «Рак лечится» при поддержке Санкт-Петербургского клинического научно-практического центра специализированных видов медицинской помощи (онкологический) пройдет Школа пациентов онкобольных и их близких.

На ваши вопросы ответит Наталья Валерьевна Левченко, кандидат медицинских наук, химиотерапевт с двадцатилетним стажем, заведующая отделения ГБУЗ СПб КНпЦСВМП(о).

Вопросы присылайте на почту: medknigarussia@mail.ru

Или оставляйте  в комментариях к анонсу мероприятия в группе  «Рак лечится» на Фейсбуке.

Фото: Александр Голуб